реклама
Мои рассуждения и предположения о том, что чиновники во Франции нередко вовсе не способствуют интеграции беженцев, а даже препятствует ей.
Все шелтеры для просителей убежища, в которых я жил, находились на окраинах городов. Один глубоко в промзоне, другие — на опушках леса. Сейчас мы тоже живём на выселках, но уже в спальном районе, расположенном на горе и имеющего плохие транспортные связи с центром города.
Мои французские знакомые объясняли такое размещение жилых объектов низкой стоимостью недвижимости и земли в таких местах. Мол, таким образом снижают издержки. В крупных городах это всё понятно и объяснимо. В маленьких городах, где стоимость недвижимости от локации зависит меньше, к подобной концепции уже возникают вопросы.
Я наивно был уверен в том, что французское государство, т.е. люди, принимающие решения и рядовые чиновники, поняли, какие угрозы несёт образование гетто. Мне казалось, что такие районы постепенно начинают сносить и расселять, а их население начинают равномерно распределять по городу, одновременно оздоравливая его.
Как мне кажется, формально, на уровне концепции, так и есть. Но в реальности как будто делается всё, чтобы гетто сохранились. Причём вполне осознанно. Для того, чтобы гетто перестали существовать, достаточно начать размещать социальное жильё равномерно по разным районам городов. И не мешать людям переезжать в приличные районы.
Ведь мигрантов и французов, имеющих какие-либо жизненные проблемы, здесь всё ещё относительно немного. И если все эти люди будут жить рядом с обычными людьми, у них будет больше шансов интегрироваться. По факту же «проблемных» людей продолжают тесно расселять в «проблемных районах». Как мне кажется, властям и социальным службам просто так удобнее.
У меня вообще сложилось мнение, что такой подход возник вовсе не после Второй мировой войны, когда на окраинах французских городов стали строить недорогое жильё. Есть ощущение, что это всё — этакий общественный консенсус ещё с времён колониальных империй. Мол, мы складируем эти проблемы где-то в углу. И пусть они нас не беспокоят.
Да, такие районы могут выглядеть прилично. Иногда в них даже есть какая-то инфраструктура. Но это именно в силу статуса этих районов. И по причине регулярного закачивания в них больших денег. Внешне всё красиво, внутри же сгнило. Проблема системная, и просто денежными инъекциями такие вопросы, естественно, не решаются. Нужен принципиально иной подход по работе с людьми в уязвимом положении. Мы же видим в основном показуху.
Например, рядом с нашим зданием летом открыли дом здоровья. Но записаться туда невозможно. В поликлинике нам сказали, что не принимают новых пациентов. Хотя мы пришли почти сразу после открытия. И я готов поспорить, что хотя «Дом здоровья» открылся в «приоритетном районе» якобы для обслуживания местной бедноты, по факту туда, вероятнее всего, прикреплены именно жители из вполне благополучного местного частного сектора.
В этом частном секторе живёт средний класс, у всех там есть машины и эти люди вообще не привязаны к местной инфраструктуре. Они живут здесь как в деревне, выбираясь по делам в город на машинах. Мы же зависим от транспорта. А транспорт, увы, деградирует.
В сентябре «по просьбам трудящихся» у нас изменили маршрут автобуса. Теперь он не проезжает мимо нашей остановки. Ходит он раз в тридцать минут. И для того, чтобы транспортники вернули остановку в удобном для людей месте, пришлось буквально биться. Хотя автобус всё равно там проезжал.
На наших остановках в качестве замены пустили автобус с интервалом от часа до двух с половиной часов. Причём в центре он нередко ходит с минимальным интервалом за основным маршрутом. В итоге люди не ждут наш дополнительный автобус, а уезжают на основном. Дальше идут пешком. И я готов поспорить, что со временем наш дополнительный автобус отменят якобы из-за низкой рентабельности.
Хотя причина будущей неудачи, на мой взгляд, именно в том, что создан неудачный маршрут с большими интервалами следования, который проигрывает конкуренцию за людей давно существующему, но урезанному маршруту. В результате этой реформы наш район, находящийся на горе, стал ещё хуже связан с центром. Ходить до остановки теперь дальше, интервалы движения автобусов всё равно в лучшем случае раз в тридцать минут.
При этом по воскресеньям, в праздничные дни и после 19.30 тридцати транспорт не ходит. Люди без машин в это время заперты в спальном районе. Однако все мероприятия проходят в центре, основная городская инфраструктура расположена тоже там. Это довольно неудобно.
Так как из-за квартиры у меня проблемы со здоровьем, и есть сертификат от врача о необходимости переезда, я обращался за помощью во все возможные инстанции. Реакции были разные — от игнора и попыток отговорить от переезда, до административного противодействия. В итоге квартиру для переезда я нашёл сам. Но оформление документов длится уже месяц. И пока мы ни на шаг не приблизились к переезду.
Можно ли считать эту ситуацию нормальной? Как мне кажется, нет. По тому противодействию, с которым мы столкнулись, когда попытались выбраться в нормальное жильё в приличном районе, я делаю вывод, что гетто — это явление, порождённое административными решениями. По каким-то причинам чиновникам удобнее запереть проблемных, на их взгляд, людей в удалённых и изолированных локациях. Так, чтобы они как можно реже выбирались в другие части города.
Наверное, так им удобнее нас контролировать — всё подопечные в одном месте. Но, естественно, ни о какой интеграции в этом случае речь не идёт. Образуется как бы параллельное государство со своими правилами и нормами. Люди на задворках общества. Когда у этих людей вырастают дети, они хотят вырваться в нормальную жизнь. Но получается у них это довольно редко. В итоге вспыхивают бунты. Ведь, повторюсь, здесь свои правила.
Я допускаю, что кто-то счастлив и в этих районах. Люди ко всему привыкают. Кто-то приехал из совсем бедных стран и раньше жил гораздо хуже. Кто-то не хочет ничего от жизни и довольствуется пособием. Кто-то в принципе не хочет работать. Многие мне возразят: «Какие проблемы, Саша — начинай работать и переезжай, куда хочешь». Но здесь тоже возникли сложности.
В моём случае всё пока упирается в язык. Учу язык по двум приложениям. Duolingo и Frello. Второе приложение официальное и призвано заменить 400 часов оффлайн-курсов, которые мне назначили. Но, увы, не заменяет. В Бар-ле-Дюке мы живём уже четыре с половиной месяца. Всё это время никаких курсов у нас не было. Через несколько дней должны начаться оффлайн-курсы французского. Три часа в неделю с волонтёрами. Как вы понимаете, этого недостаточно.
Теоретически полноценные курсы часов по 30 в месяц могут быть в других городах. Но туда нужно доехать. Поездов не так уж много, но они есть. Однако мне ещё нужно добраться до вокзала. А здесь всё та же тема — гора, больное колено, весьма специфический график движения автобусов.
Логичнее было бы переехать в города покрупнее. Но никто нам в этом помогать не будет, а сами мы такой переезд пока не потянем. Поэтому и хотим пока переехать в нормальное жильё в Бар-ле-Дюке. Здесь у нас очевидно будут проблемы с работой, но ничего не поделаешь. Будем пытаться активнее крутиться.
Я журналист, блогер, маркетолог, фотограф. Супруга — экономист в банке и имеет специальность эколога. Вряд ли в городе с населением в 15 тысяч человек нужны сотрудники с такими специальностями. Но увы и ах.
Если нам окажут помощь, оформят все документы, если мы получим поручителей и помощь для переезда, мы будем жить в нормальной квартире в более удобном месте нашего города. В этом случае мы станем куда мобильнее, меньше будет проблем со здоровьем, а самое главное, мы вырвемся из атмосферы гетто, где мы чувствуем себя абсолютно чужими.
Мы хотим жить среди благополучных людей, позитивных, добрых и имеющих работу. Мы хотим жить среди них, чтобы стать такими же, как они. Завести друзей, начать работать и стать обычными французами. Но пока, к сожалению, система старательно прячет нас в разные трущобы. Похоже, просто потому, что ей, системе, так удобнее. В прошлом мне наивно казалось, что государство служит людям. Теперь же я даже не знаю.
Такое ощущение, что государство во Франции — это такая отдельная структура. Которая нас не видит и не слышит. И такое мнение, похоже, сложилось не только у нас, беженцев, но и у обычных французов. Так что в целом я очень понимаю людей, выходящих на мирные протесты. Как ещё донести свои требования до чиновников, отгородившихся от людей административными барьерами?!
Сам я никуда, впрочем, пока на митинги ходить не собираюсь. Пока наши цели другие — переезд, язык, работа, интеграция. Хочется уже начать жить, а не выживать. Да, я стал куда сильнее во всех смыслах. Но силы мои тоже не бесконечны.
PS. Это именно предположения и рассуждения на тему. Информация у меня отрывочная, всей картины я не вижу. Если Вы не согласны или вам есть, что добавить — добро пожаловать в комментарии.
Друзья! Четырнадцать моих сайтов и блогов были заблокированы на территории России цензурными ведомствами за антивоенные статьи. Чтобы узнавать о моих новых публикациях, подписывайтесь, пожалуйста, на мои Facebook или Telegram-канал. Ваш лайк или комментарий на сайте или в телеграм-канале — лучший подарок для автора!
Другие мои материалы по теме:
- Свободный мир без права доступа (08.01.2024)
- Один день Александра Михайловича, зов предков, дежавю, советы и нищета (21.04.2024)
- Солянка №175: Миру мир, бюрократия, штатив, кровать, дурные советы и жилищные квесты (30.06.2025)
© Гипертаблоид редактора Удикова | Aleksandr UDIKOV | Udikov.com
реклама