Похоже, наше ожидание во Франции может мощно затянуться. Некоторые люди ждут годы и получают убежище лишь после пары собеседований или даже судов. Есть и отказы. И пока вопрос не решится, мы, конечно, но сможем чувствовать себя спокойно.
Сплав по тихой воде с непредсказуемым результатом
В последнее время у меня какое-то особо тревожное состояние, плохо сплю, сложно концентрироваться и что-то планировать, выстраивать даже в мелочах. Есть как будто некие рубежи жизни. Для меня такой датой раньше всегда был день рождения. А сейчас ею стал и день, в который началась моя эмиграция, 7 октября.
Много чего выпало на этот день. Год назад произошло кровавое нападение на Израиль. Когда всё происходило, сложно было поверить, что такое возможно. А ещё в этот день родился человек, которого ненавидит весь мир, Вольдемар кровавый. Не сомневаюсь, что ВСУ приподнесут ему какой-нибудь весьма громкий подарок.
Однако для меня это в первую очередь личная дата. В тот день для меня не то, чтобы началась новая жизнь. Скорее закончилась старая. Приближаясь к очередной дате, невольно начинаешь думать о том, чего ты достиг, чего добился за последний год. И здесь можно смотреть на достижения по-разному.
С одной стороны, мы многое смогли — попали во Францию и подались на убежище, сумели добиться перевода в нормальное жильё. С другой — завязли в текстурах французской провинции. С момента приезда прошло уже семь месяцев. И неизвестно, сколько ещё будет продолжаться ожидание. В статусе просителя убежища у тебя жизнь как будто встала на паузу. Ты теоретически уже как будто имеешь некоторые возможно, но именно теоретически.
Нахождение в глухой провинции делает чрезвычайно сложной реализацию всех имеющихся немногочисленных возможностей. «Вы можете, но Вы не можете» — это как раз тот случай. Мы существуем в совершенно крошечном мирке, в нашем городе сложно понять не только то, какой сейчас год, но и то, какой век. Две дороги в центр, несколько улиц. И даже прогулки до соседних коммун не расширяют этот мир.
Любая поездка в крупные города — с пересадками. До города, где есть хоть что-то, Вердена, 30 км на автобусе. Так как автобусов немного, каждая поездка минимум на полдня, ожидания на остановках вымораживают. Полноценная жизнь у нас когда-нибудь, конечно же, будет. Но до неё далеко. Возможно, бесконечно далеко. Есть люди, которые ждут три года. И есть люди, получившие в итоге отказ.
Наши реальные возможности в этот момент ограничены. Это в любом случае ожидание. Бесконечное ожидание с непредсказуемым финалом. И оно, конечно, выбивает из колеи. Увы, на результат этого ожидания мы повлиять никак не можем. Просто ждём. Пытаемся пересобраться, перезагрузиться.
Проблема в том, что прежней жизни у нас уже нет. А новая никак не начнётся. Мы стоим у матового стекла и пытаемся увидеть, что за ним. Но чем больше мы на него дышим, тем сильнее оно мутнеет. Активному человеку сложно принять такое положение дел. Но придётся смириться. Для эмигранта очень важно уметь быть адаптивным. У нас в целом это пока получалось. Кроме этого бесконечного ожидания. Но мы будем учиться ждать.
Это сложно. Сначала всю жизнь ты учишься брать на себя ответственность и управление своей жизнью. А потом тебе вдруг резко приходится умыть руки. И предоставить это право другим. Как сказал один мой знакомый, сделавший чрезвычайно много для того, чтобы я смог попасть в Германию (увы, не вышло), лучшая стратегия в такие моменты — «смирение и благодарность». Это непросто. Всё во мне бунтует против того, чтобы сложить лапки и плыть по течению. Но порой приходится это делать. Сейчас только это и приходится. Буду учиться принимать неизбежное.
Вера в лучшее не приближает нас к цели!
Мне часто пишут, что всё будет хорошо, что нужно верить в успех. И, если честно, ничто не выбивает меня из колеи так сильно, как эти добрые и абсолютно искренние пожелания. Я понимаю, что люди просто хотят нас поддержать. И я благодарен за это. Но все люди разные. И есть люди, которые рассуждают несколько иначе. И мы как раз тот случай.
Для нас все эти разговоры о вере в лучшее — это просто слова. В этом случае человеку предлагается верить в успех, который вовсе не гарантирован. Я предпочел бы действовать. А если это невозможно, трезво оценивать перспективы. Слепая необоснованная вера может привести к большому разочарованию и депрессии.
Вера в лучшее подразумевает спокойствие и зачастую абсолютно неуместную уверенность в том, что всё как-то само-собой наладится. Но, как мне кажется, в такие моменты нужно не сидеть на попе ровно, а делать всё возможное, чтобы это светлое завтра обеспечить или приблизить. Если же ты просто веришь в лучшее без каких-либо на то оснований, никакого светлого завтра, естественно, не будет. За спиной будут лишь напрасные надежды и потерянное время.
Люди сами строят свою жизнь. И к лучшему её меняет не слепая вера, а вполне конкретные действия. Обдуманные действия, совершенные после тщательного анализа ситуации. И другого пути, как мне кажется, нет. Даже у нас сейчас. Да, мы не можем повлиять на решение OFPRA. Но можем подготовиться ко времени, когда будет «позитив». Или к апелляции в случае «негатива».
Работа для просителей убежища
Посмотрел часть новостного выпуска телеканала Ost-West. Там было сообщение о введении общественных работ для просителей убежища в сельском округе Зале-Орла в Тюрингии (Германия). С ссылкой на издание Focus ведущий эфира рассказал о первых результатах проведённого эксперимента. Мне эта тема показалась очень интересной.
Правда, мне не понравилась сама формулировка — «общественные работы». Как будто речь о преступниках, которым суд за правонарушения назначил общественные работы. Или по сути так и было, а возможности выбирать сферу деятельности и тип работ у просителей убежища не было?! Очень интересны подробности.
Не знаю, как по общественным работам, а вот иметь работу, с поиском которой могут помочь, было бы здорово. Сейчас я в статусе просителя, но так как прошло уже шесть месяцев, теоретически я уже имею право работать. Однако практически это право, вероятнее всего, будет чрезвычайно сложно реализовать. Особенно в нашей глухой провинции.
Руководители CADA сказали, что в нашем городе нет даже возможности поработать волонтёром. Языковых курсов тоже нет. Если я приду куда-нибудь с улицы и попрошусь работать пусть даже за чай с печеньками, меня, скорее всего, отошьют. Потому что работы здесь почти нет, мой статус людям непонятен, я из России и не говорю на французском.
Но если с работой помогали бы на уровне CADA или других организаций, это было бы интересно. За время ожидания мы могли бы подтянуть язык и получить какую-то новую специальность. Фактически мы сейчас просто ждём, теряем время. А могли бы работать и интегрироваться. Но самим работу в нашем сегоднешнем юридическом статусе нам не найти. Слишком много бюрократических препятствий.
А работать нелегально и нарушать французские законы я не хочу категорически. Поэтому эксперимент, проведенный в Тюрингии, показался мне интересным. UPD. По комментариям моих fb-подписчиков из Германии, эта история скорее похожа на злоупотребления правых популистов, дорвавшихся до власти. Печаль.
Друзья! Двенадцать моих сайтов и блогов были заблокированы на территории России цензурными ведомствами за антивоенные статьи. Чтобы узнавать о моих новых публикациях, подписывайтесь, пожалуйста, на мои Facebook или Telegram-канал.
Другие мои материалы по теме:
- Солянка №67: «Грызня оппозиции», пожилой конформизм, апелляция, реализм и местные
- Солянка №65: План действий, поиск работы, райская жизнь и наказание для уфсиновцев
- Солянка №64: Молчуны с планами, отказ от политики, сорванные сроки, банк и уборка
© Гипертаблоид редактора Удикова | Alex Udikov | Udikov.com