После всех этих скандалов и затягивания сроков по рассмотрения наших заявок на убежище, на меня навалилась какая-то апатия. То, что необходимо, конечно же, делаю. Но без особого энтузиазма.
Апатия и план действий на неделю
Последний скандал, как и всех остальных, мощно меня демотивировал. Причины разочарования несколько иные, но суть та же. И выводы, похоже, тоже. Теперь я, наверное, отброшу в сторону многие вопросы, которые раньше мне казались нужными и правильными. Ибо не вижу и не чувствую, что это кому-нибудь нужно.
Буду пытаться заниматься в первую очередь именно нашим будущим. На днях нужно съездить в банк в Вердене и добиться открытия счёта для Оли. Плюс есть мысль написать в OFPRA (Французское бюро защиты беженцев и апатридов) и попросить их как-то ускориться, мотивируя это нашим стрессовым состоянием в течении уже двух лет.
Мы пока не очень понимаем, что именно писать, на чьё имя и по какому конкретно адресу. Видимо, заказным письмом с уведомлением. Но написать, наверное, будет нужно. У меня в целом плохой опыт по бюрократической части. В Турции я очень долго ждал рандеву в Гёче и очень быстро получил отказ в ВНЖ. Буквально за две недели.
Решения по гуманитарной визе Германии мы ждали шесть месяцев. А потом представители RSF, которые нам помогали, сообщили, что по кейсу больше не принимают документы, что означало отказ. Французскую гуманитарную визу мы ждали три месяца. Сначала дело двигалось слабо, но потом в RSF поднажали, и нас пригласили на приём в посольстве Франции в Сербии. Первый визит в посольство состоялся шестого февраля. Ровно через год после моего рандеву в Анталье, совпавшего по дате с землетрясением.
А уже четырнадцатого февраля мы вылетели из Белграда в Париж. Девятнадцатого февраля мы подали документы в SPADA. В первый раз мы туда сходили шестнадцатого, и именно в тот день узнали об убийстве Алексея Навального в тюрьме. Понятно было, что такой финал был очень вероятен, но всё равно было очень тяжело и горько. Ниточек, связывающих нас с Россией, всё меньше.
Похоже, можно начинать поиски работы
На днях узнал, что в теории я уже имею право на работу во Франции. Да, не очень понятно, как это можно на этом этапе реализовать на практике. Но сам факт того, что я могу работать, не нарушая никаких французских законов, меня безумно радует. Буду искать. Я понимаю, что сейчас это вряд ли приведёт к результату. И расцениваю будущие усилия как приобретение опыта, который, вероятно, пригодится в будущем. Не очень понимаю пока, что я в итоге хочу найти. И каковы реальные возможности. Но буду пробовать.
Благодаря помощи коллеги я уже сотрудничал в прошлом с российским СМИ в изгнании, базирующемся в Эстонии. Подготовил тогда четыре очень хороших, по моим оценкам, материала. Но ребята плохо платили и выносили мозг. В целом это был скорее негативный опыт. Помимо него были масштабные поиски почти без результата. И предложение устроиться неким черногорским руководителем филиала московского рекламного агентства в Будве. С обязанностями делать буквально всё и даже больше за 500 евро в месяц. При том, что стоимость аренды квартиры в Будве в то время была куда выше.
С российскими компаниями работать не планирую. Были у меня онлайн-собеседования с компаниями в Израиле. Но собственники были родом из России. Хотели платить на российскую карту в рублях. Вернее, платить они не хотели вовсе. А желали, чтобы я разработал им маркетинговый план в качестве ТЗ. Я им накидал нечто толковое, но предельно схематично. А за более детальную проработку выставил заградительные прайсы. На этом, собственно, всё и закончилось.
Задолбали «доброжелатели», рассказывающие нам о нашей райской жизни
Столкнулся в сообществе «Пора валить» с ещё одним особо одарённым персонажем, считающим, что жизнь беженца — это райская жизнь на всём готовом. Но почему-то практически все мои знакомые, подписанные на меня в соцсетях, после истории с общагой в Меце, резко передумали просить убежище. А тех, кто не передумал, отговорил я сам. Я понимаю — здесь кому как повезёт. Но это и правда непростая дорога, полная жести. Подходящая лишь на самый крайний случай.
Да, сейчас у нас всё OK. Но для этого пришлось буквально свернуть горы. Причём не только нам самим. И я прекрасно понимаю, что у большинства беженцев этот вопрос решить не получилось бы. До сих пор не могу смотреть без содрогания на прекрасные виды Меца с высоты. Просто потому, что те фотографии были сделаны из ужасного общежития для просителей убежища на улице Блида. Единственное, чего я сейчас хочу — чтобы поскорее решились все вопросы и мы получили возможность двигаться дальше. Изучать язык, пройти адаптационные курсы, работать и переехать в город, где у нас будут хоть какие-то шансы на успех.
Любители халявы почему-то всех мерят собственными мерками и своими персональными системами ценностей. Не понимаю, как в принципе можно завидовать беженцу?!. Да, Франция — социально ориентированная страна и здесь очень много плюсов и достоинств. Но не стоит думать, что путь беженца — это красная ковровая дорожка, выложенная фиалками.
Слава защитникам Украины!
Когда смотрю на освобождённых украинских пленных, очень радуюсь за них. Но в то же время сердце обливается кровью. Они худющие, измождённые, истерзанные. Каждая #####, которая в России над ними издевалась, должна ответить!..
Друзья! Двенадцать моих сайтов и блогов были заблокированы на территории России цензурными ведомствами за антивоенные статьи. Чтобы узнавать о моих новых публикациях, подписывайтесь, пожалуйста, на мои Facebook или Telegram-канал.
Другие мои материалы по теме:
- Солянка №64: Молчуны с планами, отказ от политики, сорванные сроки, банк и уборка
- Солянка №63: Незнание — сила, обман себя, «Русские на войне», осень и «Кросс нации»
- Солянка №62: Закрытие Паралимпиады, сельский движ и региональная специализация
© Гипертаблоид редактора Удикова | Alex Udikov | Udikov.com