О том, как я ушёл из журналистики. И о том, как тихо и незаметно настоящая (независимая) журналистика покинула нашу страну.
Я вырос в семье технарей. И сам выбрал будущую специальность — буду строителем. Как-то так шло с детства — Саша — будущий строитель. Однако, как выяснилось, строительство я воспринимал скорее как архитектуру. Но архитектурного отделения в моём вузе не было. И из нас фактически готовили прорабов. Помню, впал в уныние — не моё это всё! И тут в мою жизнь приходит журналистика. Я просто написал письмо в любимую газету и предложил запустить новую рубрику. И мне перезвонили.
Через пару месяцев я был уже одним из самых популярных музыкальных журналистов своего города. Ведущая местного клуба начжуров нанизала на мои природные способности к слову собственные профессиональные навыки — она в буквальном смысле научила меня писать, причём в короткие сроки. Да так, что через несколько лет я без проблем устроился редактором в крупный московский журнал. Но это позже, а пока — интервью с ди-джеями, клубные вечеринки, первые самостоятельные шаги в качестве клубного DJ. Ещё через полгода — целая полоса (страница) со своей рубрикой в другой газете. А год спустя — уже в газете, с которой начинал. Забавно, но через несколько лет я, вернувшись ненадолго из Москвы, стану ее главредом и совершу там небольшую революцию.
Со стройфака я ушел, но на казанский журфак не поступил. Москва, творческий конкурс МГУ. Высший балл и самые добрые пожелания преподавателей. Увы, я не поступлю ни сюда, не в РУДН, ни МГИМО, где меня тоже приняли очень тепло. Поступлю лишь в РГСУ. И помню, что мне сказал преподаватель, когда я проходил что-то вроде собеседования: «Александр, журналистика — это ваше, во всём это чувствуется. И Вы уже сложившийся журналист со своим стилем и позицией». Учёба, своя среда, участие в создании книги по архивам КГБ. Работа в самых разнообразных СМИ, причём сразу в качестве редактора отдела. А после недолгого отъезда в Чебоксары — работа главредом, сначала в небольших московских, а потом и в крупных федеральных изданиях с огромными тиражами.
Ещё в году так 2003 начинаю замечать, что с журналистикой начинает происходить что-то странное. Она как-то скукоживается, с крупнейших телеканалов начинают уходить наиболее талантливые журналисты, а в новостных сюжетах все часто начинают мелькать давно забытые интонации советского телевидения. Чем дальше — тем больше. Чувствуя нехорошие тенденции, ухожу сначала в деловую журналистику, а потом в отраслевую — B2B. Здесь нет «самоцензуры», пишем мы во основном для топ-менеджеров и руководителей. В том числе и материалы вроде «Как не дать «Единой России» денег на избирательную кампанию и не иметь потом проблем». Наши издания и сайты для первых лиц, пропаганда здесь никому не нужна.
Очередной этап — меня пригласили возглавить журнал в составе крупнейшего B2B-издательства страны. Издатель разругался с главредом издания, которое должно было вот-вот стартовать. До выхода оставалось две недели. Все отказались, а я решил рискнуть. Работали мы в сильно усеченном составе, но всё получилось! Понимая, что мы, журналисты, вряд ли сможем что-то сказать профессионалам отрасли, мы привлекли огромное количество экспертов, известных игроков рынка. Статьи фактически писали они, мы лишь обрабатывали информацию. И это сработало. Издатель провернул хитрый трюк с отделом продаж, и мы в короткие сроки стали ещё и прибыльными! И это в разгар набирающего обороты кризиса! Но счастье продолжалось недолго. Холдинг купил терпящее бедствие известное издание, а нас, четыре молодых отраслевых журнала, закрыли. Потом были новые контент-революции, и другие издания, но отрасль душил финансовый кризис.
Я уехал в Чебоксары и запустил одно коммерческое сетевое издание. Понял, что не мое, сбежал в Казани. Работал руководителем службы новостей в ведущем деловом татарстанском СМИ. А потом перешёл в крупнейшую независимую газету региона. Команда там была очень мощная, звёздная, но люди были в возрасте. И я, молодой и дерзкий, вооруженный опытом передовых СМИ, на тот момент в газете пришёлся ко двору. Моя должность звучала как «заместитель директора по электронной версии». Я хотел перезапустить сайт газеты в формате информационного агентства. Но, увы, столкнулся с тем, что никто кроме меня не был к этому готов. Да, мы набрали молодую интернет-редакцию, но это было полумерой. Однако впервые в жизни для меня не было никаких запретных тем. Можно всё — представляете! Да, основные темы всё же отрабатывали «зубры» из печатной версии. Но и мы, интернет-редакция, старались не отставать. Это были два года настоящей журналистики. Немало чиновников потеряли свои места после журналистских расследований, выходивших в газете и на её сайте в эти годы.
Однако газета не развивалась, а мне нужно было идти дальше. Меня много куда звали, но… Я понял, что больше не могу и не хочу работать в изданиях, которые боятся даже пискнуть. Да и режим всё сильнее давил на свободу слова. Я не хочу писать о том, что сталкивался и с прямыми проявлениями цензуры, и с увольнениями за политическую позицию, о взломах моих блогов и прочих моментах, через которые проходит любой честный журналист в нашей стране. В один прекрасный момент я понял, что журналистики как таковой в стране больше нет. Что мало где нужен объективный взгляд, и уж тем более моя гражданская позиция. Я стал развивать свой блог, пошёл пресс-секретарем на крупное производство, потом ушёл в маркетинг, не переставая при этом заниматься блогами. Я много путешествовал, и запустил проект фотообзоров отелей, который со временем трансформировался небольшое SMM-агентство, ведущее страницы отелей в соцсетях. Журналистика осталась в далеком прошлом.
Поясню — я никого не обвиняю. Но по принципиальным соображениям я не могу сейчас заниматься журналистикой. Впрочем, если бы я вернулся в Москву, можно было бы снова попробовать — ведь там ещё остались честные СМИ. Но я люблю провинцию. И с недавних пор в столице себя не вижу. Так что и дальше буду, видимо, развивать свой небольшой бизнес…
Не буду скрывать — я жалею о том, что больше не могу заниматься честной независимой журналистикой. Вспоминаю ранние приезды в редакцию и кофе на 12 этаже с видом на казанский кремль. Эти планерки, доработки сайта, митинги и разоблачения. Помню, как, несмотря на удостоверение журналиста, меня впервые забрали в полицию. Понимаете, мы, журналисты с принципами, ещё что-то можем. И хотим служить стране, своему народу. А не какому-то конкретному правителю и его окружению. Да, некоторым молодым журналистам сейчас мои взгляды уже непонятны, они считают мои принципы нытьем и оправданием бездействия. Но я всегда старался приносить своей стране и своим читателям пользу, писал только то, во что верил. А блоги — это блоги. Это не журналистика ни разу. Впрочем, где она осталась, эта настоящая журналистика? Наверное, лишь в нескольких недобитых властью либеральных изданиях. Скоро, чувствую, все они станут «иностранными агентами», и власть задушит их штрафами. Видимо, в СМИ останется одна лишь пропаганда. Но в стране всегда будут люди, которые не боятся говорить правду!..
PS. Хочу поблагодарить профессионала и просто хорошего человека, научившего меня писать — Надежду Осипову — она вела чебоксарский клуб начинающих журналистов. Надежда, кстати, тоже давно не занимается журналистикой. Хотя я считаю, что из неё бы вышел идеальный редактор какого-нибудь ну очень крупного СМИ. Но, видимо, не в нашей стране и точно не в моём регионе…
Мои старые посты по теме:
— Обложки «Молодёжки»
— Так я ушёл из «Молодёжки»
— «Молодёжка» скончалась
— Как взломали мой первый блог
— Обложки моего журнала (Food Business, Москва. «Актион-Медиа»)
— Моё письмо редактора в журнале «Современный ресторан»
— Дежавю
— «Вечерняя Казань» в лицах
— И снова в поисках
— Цензура в России. Мой личный опыт