В Невельском огненном мешке #PobedaEхp

Друзья, так как многим из вас понравились отрывки из военных мемуаров моего деда, продолжаю их публиковать. Мало кто знает, что и после «Курской дуги» отдельным нашим армиям приходилось порой воевать в условиях практически полного окружения. Моему деду «посчастливилось» попасть в один из таких «огненных мешков»:

«…После освобождения города Великие Луки нашу дивизию ввели в так называемый «Невельский мешок». В этом «мешке» находились 3 и 4 ударные армии, а горловина этого «мешка» не превышала 9-10 км (точно не знаю). Входить туда можно было только по дороге, проложенной по болотам, мы продвигались ночью по жердевому настилу, а со всех сторон по нашей колонне стреляли. Противник эту дорогу обстреливал из миномётов и артиллерии. Когда двигались по этой дороге, мина или снаряд попали в колонну минометного взвода одного из наших батальонов (какого именно сейчас не помню) и вывели из строя много солдат и командиров убитыми и ранеными. Этот «Невельский огненный мешок» имел длину более 100 км. Нашу дивизию ввели в самое острие клина в сторону противника в направлении станции Пустошка. Наши наступали на станцию Пустошка, но взять её так и не сумели. Говорили, что после того, как наша дивизия прошла в этот «мешок», немцы сузили его горловину чуть ли не до 4-5 километров.

После проведённых ожесточённых наступательных боев наши стрелковые батальоны понесли серьёзные потери. А немцы были с трёх сторон: спереди, слева и справа. Боеприпасы были на исходе, подвоз продуктов также почти прекратился. Местность эта входила в Калининскую область (ныне Тверская — udikov), населённых пунктов тут было мало. Болота до леса. Норма выдачи продуктов на каждого солдата сократилась до одного ржаного сухаря в сутки. Из кухни выдавали суп с 2-3 крупинками в котелке. О каком-либо отдыхе и бане думать не приходилось. Все завшивели. Повозных артиллерийских коней побило артобстрелом или они пали от бескормицы. Съели почти всех коней. Не хватало на пушку ли 120мм миномет даже по одному коню. Пушки и миномёты при передвижении тащили обессилевшие от недоедания солдаты. Здесь наш взвод поставили в оборону, мы были на передовой до самого выхода дивизии из «мешка». Входили мы в состав 3 ударной армии. Здесь во время отражения одной атаки немцев я получил легкое ранение. Немец обстреливал наши позиции шрапнелью. В это время осколок сорвал кожу левого виска, не завдев кость. Рану мне перевязали, и я остался в строю.

Через некоторое время горловина «мешка» была расширена, и подвоз боеприпасов и продуктов возобновился. Нам дали продукты сразу за несколько суток. А дивизию несколько отвели от самого острия клина назад. Через некоторое время немецкие войска оставили свои окопы и немного отошли. Окопы заняли мы. И обнаружили там большое количество газет «Русская правда», изданных так называемой «Русской Освободительной Армией» (РОА) предателя генерала Власова. Следовательно, мы здесь воевали с власовцами. Сколько мы находились на этом участке точно не помню. Нашу дивизию перевели на другой участок. Помню, здесь был совхоз имени Сталина. Недалеко от совхоза большое озеро, а за озером на высотках притаился овраг. Полку была поставлена задача — под прикрытием темноты атаковать немцев , выбить с занимаемых ими высот. Роты ночью прошли по льду озера, подошли к утру к берегу, где находился враг, но противник обнаружил приближение наших подразделений и стал поливать их огнем. Берега достигли немногие, а остальные залегли и зарылись в снег. Погода была сначала тёплая, снег таял, и на льду образовался слой воды. Тут многие в тот день погибли, а кто уцелел — весь день пролежали в воде и только ночью оттуда смогли выбраться. К вечеру подморозило, и на уцелевших бойцах висели мёрзлые шинели.

В «Невельском огненном мешке» мы находились весь декабрь и были выведены только к новому 1944 году, когда были вновь включены в состав 11-ой гвардейской армии. Тогда солдаты шутили, что вернулись на Большую землю в родную семью. Как назывались озёра, населённые пункты, где мы побывали в этом проклятом «мешке» я теперь уже не помню, но в моей памяти сохранились названия озёр Большой Иван, Малый Иван, Езерище, Лоевида, Казенные Лешни (Или Клешни). Надо сказать, эти места были тогда голодными. Когда мы там голодали, на месте найти что-либо съедобное было невозможно. В населённых пунктах было пусто. Выходила из «мешка» дивизия очень ослабленной. Больше половины лошадей вышли из строя. Были большие потери в личном составе. Как мне помнится, был ранен и командир дивизии генерал Завадовский. Этот «огненный мешок» запомнился мне на всю жизнь своим холодом и жутким голодом.»

Зы: Отвечаю на ваш вопрос — почему до сих пор не изданы мемуары. Все просто — родители против. Мол, не для печати писал. А по-моему, как раз для печати. Но, прежде всего, для нас, внуков и правнуков. И хорошо писал, надо сказать. Одно из первых моих детских воспоминаний — дед надиктовывает что-то машинистке, а я играю на полу игрушечной самоходкой, которую я, малыш, почему-то называл «большевиком»… Есть, конечно, желание издать эти мемуары. Но не широким тиражом, а как подарок всем, кто будет помогать нашей экспедиции, которая, напомню, пройдет дорогами войны от белорусского города Гродно до подмосковного Волоколамска и, по пути наступавших войск, вернется на запад и финиширует в городе Балтийск Калининградской области. Раньше этот город назывался Пиллау и входил в состав Восточной Пруссии.